Заложники войны

Знаменитое Панкисское ущелье Грузии где до недавнего времени прятались террористы из Чечни сейчас стало убежищем для беженцев

Вот уже 9-й год Зарина Газзаева, 24-летняя беженка из Чечни, с пятью детьми живет в маленькой темной комнатушке двухэтажного здания, расположенного в селе Дуиси Ахметского района Грузии. Застеленные клочками одеял четыре кровати с прутьями из проржавевшего железа стоят в комнате вдоль и поперек. На веревках, натянутых прямо над головой, сушится детское белье. На грязной стене, когда-то давно покрашенной на темно-зеленый цвет, с отпавшей штукатуркой, висят деревянные полки, в которых стоят шампунь и средства детской гигиены. А на верхнем углу торжественно висит флаг Ичкерии Джохара Дудаева.

Зарина вышла замуж уже здесь, в Грузии, и родила пятерых детей. Самый младший, которому скоро исполнится год, родился с серьезным дефектом, у него не развита мускулатура в области живота. «Когда я родила, врачи сказали, что ему надо делать операцию за рубежом. Все обещают помочь, но ничего не делают», — говорит Зарина.

В Дуиси, в так называемых коллективных центрах для беженцев живут около 1000 человек, таких как Зарина Газзаева. Они не живут, а в буквальном смысле этого слова, существуют. Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКПБ ООН) и Всемирная продовольственная организация оказывали гуманитарную помощь беженцам вплоть до конца прошлого года. Эта помощь состояла из 27 кг муки, 1 кг сахара, 3 кг фасоли и 1 л масла на два месяца на одного человека. В начале месяца их заменили денежными компенсациями.

По словам главы координационного совета чеченских беженцев Зияуддина Идигова, эта сумма не фиксированная. «На каждую семью выделяют по 30 лари, а детям школьного возраста по 20-25 лари в месяц», – говорит З.Идигов. А из государственного бюджета Грузии каждому беженцу выделяют по 28 лари в месяц. Эта сумма не покрывают расходы беженцев, большинство из которых не имеют других средств к существованию. К тому же, они не имеют возможности выехать за рубеж на заработки, так как не имеют специальных проездных документов для беженцев.

Отцу Зарины повезло больше, чем ей. Несколько лет назад его увезли в Голландию по линии УВКПБ ООН. По словам Зарины, хотя он живет лучше, но пока не имеет возможности помогать родным, которые остались здесь. Отец Зарины получает по 200 евро в месяц, для него нашли работу. «Там через год обязательно устраивают на работу, и к тому же, всячески помогают адаптироваться к местным условиям», – говорит она. Многие беженцы Дуиси живут в надеже на то, что когда-нибудь наступит их очередь, и они тоже уедут в цивилизованные страны.

70-летний Резван Ерзукаев тоже живет в коллективном центре для беженцев. Он не получает пенсию уже девятый год. В Чечне у него накопилась солидная сумма. Хотя эти деньги им сейчас нужны как никогда, он не хочет ехать на родину. «У меня был дом под Грозным, сейчас от него осталась только часть стены. Мне некуда идти», – говорит Резван Ерзукаев.

Он живет с двумя сыновьями в одной комнате. А старшего сына поженили, и свадьбу сыграли здесь же. А после этого, по традиции, молодожены поселились в свой новый очаг. Для них это пока отдельная комната в этом же здании. Единственная вещь, которая отличает эту комнату от тех, которые мы видели, это – колыбель. Первый внук у Резвана Ерзукаева родился в Грузии. Теперь Резван подумывает и о том, как поженить среднего сына.

Этнические чеченцы бежавшие из разных районов Чечни во время двух войн 90-х годов прошлого века, в основном нашли убежище именно здесь, в Панкисском ущелье, где живут родственная им народность – кистинцы. Это тот же вайнахский народ, как чеченцы, но перебравшиеся сюда 100 лет назад. Кистинцы – мусульмане, они, в основном, между собой говорят на чеченском, хотя получили образование на грузинском. Многие даже имеют фамилии с грузинским окончанием.

По словам главы Ахметского района Георгия Маисурадзе, в этом районе проживают 42 тысяч человек, 7 тысяч из них – кистинцы, еще около 1000 человек – беженцы из Чечни. В начале их было около 8 тысяч человек. Не находя средств к существованию здесь, они уходят в другие страны. Только небольшое количество из них, около 50 семей вывезены по линии УВКПБ ООН в Канаду, Швецию и Голландию. Остальные перебрались в Чечню, в Турцию, Азербайджан и Казахстан самостоятельно.

ФМС России и правительство Чечни работают над тем, чтобы создать условия для репатриации беженцев. Время от времени в Дуиси приезжают сотрудники Федеральной миграционной службы России для встречи с беженцами и сбора документов. В 2005 году из Грузии в Чечню вернулся 121 человек, а в 2006 – 195 чеченских беженцев. Российские власти обещают для начала обустроить их в пунктах временного проживания, где есть все удобства. Каждому беженцу даются по 15 рублей в сутки. К тому же, семьям, потерявшим свои дома, в качестве компенсации выделяются по 300 тысяч рублей. Однако, у панкисских беженцев нет большого энтузиазма по этому поводу. Главная причина этому – война.

Люди, не понаслышке знающие что такое бомбардировка, разруха, обстрел, со страхом выговаривают это слово. «Хотела бы вернуться на родину. Но сейчас там идет война», – вполголоса говорит Зарина Газзаева. Как бы ей ни было трудно в Дуиси, она предпочитает остаться здесь.

45-летний житель лагеря для беженцев по имени Вадим получает информацию о происходящих событиях в Чечне по телефону от знакомых, и из Интернета. «То что Россия приглашает беженцев на родину – это провокация. Они хотят заманить нас, а после прихода начнутся проверки, репрессии. Власти России хотят искоренить наш вайнахский патриотизм», – говорит Вадим. Он часто слышит вести о том, что некоторые из возвращенцев в Чечню, просто исчезают или на них заводятся дела.

Выйдя из лагеря для беженцев, попадаешь на главную улицу Дуиси. Внешне Дуиси ничем не отличается от других грузинских сел. Люди набирают воду из общей колонки, которая стоит на обочине. А рядом, у маленького магазинчика собирается молодежь. Они могут весь день просидеть там, так как им нечем заняться. Глава районной администрации признает, что около 40 процентов работоспособного населения не имеют работу. Администрация прилагает все усилия чтобы исправить эту ситуацию.

По когда-то давно асфальтированной дороге проезжают дорогие джипы с затемненными окнами. Эта картина контрастирует с тем, что мы только что увидели в лагере беженцев. В Дуиси приехали представители партии «Объединенное национальное движение», лидером которой является президент Грузии Михаил Саакашвили. Они агитируют местное население на предстоящих парламентских выборах голосовать за них. Машины проезжают мимо лагеря беженцев. Эти люди не являются гражданами Грузии, и у них нет права голоса. Для кандидатов нет никакой необходимости проводить встречи с ними. Таким образом, они отстранены от политических процессов происходящих как в Грузии, так и в Чечне.

Зияуддин Идигов больше всего ждет того момента, когда власти Грузии начнут выдавать проездные документы международного образца. Документ, практически заменяющий заграничный паспорт, даст им возможность свободно передвигаться по всему миру и не бояться выдачи России. «Были случаи, когда некоторые страны выдали наших беженцев российским правоохранительным органам», – говорит З.Идигов. Законопроект, в котором оговорены правила выдачи международных проездных документов уже одобрен парламентом Грузии. Теперь решение остается за президентом. Зияуддин Идигов предполагает, что в этом вопросе больше роль играют геополитика и взаимоотношения России и Грузии. Все-таки он надеется на гуманизм грузинских властей, и по его предположениям, эти документы беженцы начнут получать с августа этого года.

В маленьком селе из 3 тысяч человек целых две мечети. Одна – традиционная, а другая – так называемая «ваххабитская». Ее построили несколько лет назад. По словам члена совета старейшин Ахметского района Хасо Хангошвили, вместе с беженцами в этот регион пришли и «люди в бородах». «Они исповедуют ваххабизм, это – очень радикальное течение ислама. Между нами нету вражды. Отношения как между католиками и православными. Как вы знаете, они между собой не очень дружат», – говорит он.

По словам местных жителей, ваххабиты, в основном, из числа приезжих чеченцев, называют себя джамаатами, и не очень любят общаться с другими. Точное количество ваххабитов установить невозможно. Как говорят сельчане, они заполняют всю мечеть. Местные люди ходят в свою мечеть и стараются не попасть под влияние ваххабитов. И среди беженцев отношение к ваххабитам такое же. «Они убивают людей, женятся на своих сестрах, они не мусульмане», – говорит беженец Вадим.

Амур Хангошвили, местный кистинец, уже два года работает в той самой ваххабитской мечети имамом. Он не согласен с мнениями о том, что между традиционным исламом и джамаатом есть противоречия. «Мы празднуем все религиозные праздники вместе, у нас нету разногласии ни с жителями, ни с правительством Грузии», – говорит он.

Амур сначала хотел стать врачом, поступил на медицинский институт в Грозном. Во время войны вернулся в Дуиси, а потом поехал в Ливан. Получил там образование в обычной школе. Вместе с другими общеобразовательными предметами проходил и уроки религии. Но никаких официальных документов об окончании школы не получил. По его словам, в Дуиси живут еще десять человек, проходивших обучение в Ливане.

Дуиси – одно из больших селении знаменитого Панкисского ущелья, по своим размерам составляющее около 14-15 км. в длину и в 2,5 км в ширину, название которой во время правления Шеварднадзе ассоциировалась с боевиками и наркобаронами, которые обосновались здесь. Ущелье, когда-то ставший пристанищем боевиков из Чечни, сегодня не наводит большого страха. При проезде из Тбилиси до Дуиси нас ни разу не останавливали для проверки документов. И в самом селе не замечали какого-либо усиленного контроля. По словам, главы администрации Ахметского района, 5-6 лет назад люди не могли стоять на улице и разговаривать. Криминальные группировки правили здесь бал. «Благодаря усилиям властей, мы смогли изменить ситуацию», – говорит Г.Маисурадзе.

Возможно, в улучшении криминогенной обстановки есть и заслуга местных традиции, основанных на адатах. Совет старейшин, состоящий из числа авторитетных стариков кистинской национальности, выносят решения по гражданским и уголовным преступлениям. «Даже грузины стараются решать вопросы у нас, потому что их устраивает наше взвешенное и справедливое отношение к делу», – говорит Хасо Хангошвили, член совета старейшин. Каждая сторона приходит со своими судьями и доказывает свою правоту. В итоге, мы приходим к компромиссному решению, которая устраивает обе стороны. Эти адаты ставят целью не наказывать человека, а разрешить конфликт, и помирить конфликтующие стороны.

Пожалуй, народный суд это единственное, что отличает кистинцев от других национальностей. В данное время у этого малочисленного горного народа нет возможности развивать свой язык. «Если в самой Чечне не делают ничего для развития чеченского языка, что же нам делать здесь?» – говорит глава Ахместкого района Г,Маисурадзе. В школе, где мы встретились с членом совета старейшин, последний раз чеченский (он же и кистинский) язык учили в далеком 1944 году. С тех времен чеченский язык остается языком бытового уровня. Зато открыты русские классы для детей беженцев. Они учатся по старым советским учебникам.

«Если мы потребуем у власти принять меры по изучению нашего языка, думаю они не будут против, но пока такой надобности нету», – говорит Х.Хангошвили. Несколько лет назад они написали заявление с просьбой открыть классы на национальном языке, даже собрали подписи жителей. А потом, оставили это дело. Мудрый кистинский старик не боится, что новое поколение кистинцев могут забыть родную речь. «Это исключено», – уверенно заявляет старик.

В кабинете координационного совета чеченских беженцев вывешены патриотичные надписи напечатанные латинскими шрифтами. «Недавно мы на свои средства выпустили азбуку чеченского языка на латинице», – говорит глава координационного совета З.Идигов. Они принципиально отказываются учить детей на «шрифте агрессоров» – кириллице.

Год назад Посольство России в Грузии отправило в Дуиси партию учебников в качестве гуманитарной помощи. Но организации чеченских беженцев отказались принять их, и отправили обратно. «Мы не можем принять помощь от предательского режима Кадырова. Наши дети не будут учить историю, написанную агрессорами», – говорит Зияуддин. Нам кажется, что это мнение большинства. Все жители Дуиси, с кем нам удалось встретиться за короткий период пребывания в один голос твердили, что Чечня рано или поздно получит независимость.

«Война закончится в нашу пользу, Кавказ станет свободным и Чечня войдет в европейское сообщество как независимое государство», – говорит беженец Вадим. Несмотря на свой возраст, Вадим еще холостой. У него сейчас одна забота – свободный Кавказ.

Перед отъездом в Тбилиси невольно вспомнили о флаге Ичкерии который висит в комнате у Зарины Газзаевой. При первом разговоре она оставляет впечатление сломленной, хрупкой женщины, занятой своими бытовыми проблемами. Когда спрашиваешь о детях, в ее глазах появляется искра. «Они вырастут, и поедут на Родину», – шепчет Зарина. В этих словах лежит огромное значение. У Зарины пятеро детей.

Именно в этот момент вспоминаешь слова старика Хасо Хангошвили, который назвал Джохара Дудаева «храбрым волком». Только тогда начинаешь понимать почему он был уверен в том, что его внуки никогда не забудут свой родной язык.